Заслуженный летчик Попов разъяснил версию намеренного повреждения самолета Пригожина.
— Я этого не исключаю, идиотов хватает. С предательством сам сталкивался и не раз. Я участвовал практически во всех военных конфликтах последних лет, начиная с Афганистана. Лично выполнял боевые задачи или командовал. Помню, как, противник в буквальном смысле охотился за генералами. И мы были вынуждены скрывать свои имена, когда летали, нам запрещали вписывать в документы воинские звания и прочее, чтобы как-то уберечься.
По словам собеседника, как правило, предавали не за идею, а за деньги.
— Когда мы на Кавказе работали, нас предавали за 2 тысячи долларов. Потом предателей находили, они, конечно плакали, на коленях вымаливали прощение. Поэтому не даром у нас есть военная контрразведка. В военное время она просто необходима, кто бы то ни говорил.
— Владимир Александрович, а в случае с самолетом Евгения Пригожина во время ремонта могли специально повредить самолет?
— Могли.
— Что это может быть за поломка, которую не сразу увидишь и которая спровоцировала бы разрушение самолета в воздухе?
— Я участвовал в расследованиях многих катастроф, занимался экспертными оценками и у меня очень богатый опыт. Но если я начну это рассказывать, кто-то может потом этим воспользоваться…Скажу одно, сделать можно столько, что вы удивитесь. И сделать можно так, что комар носа не подточит.
В то же время летчик не исключает банальной поломки, которую вовремя не устранили, и которая проявилась во время полета
— Версия теракта, конечно, имеет право на существование. Но на мой взгляд может быть и усталость металла, самолет все-таки летал 16 лет. А это не рейсовый самолет. Не хочу наговаривать, но в отличие от рейсового самолета, этот могли не так внимательно обслуживать. Потому что внимательное обслуживание стоит очень больших денег. Безопасность полетов особенно в гражданских пролетах — это дорогое удовольствие…Нештатная ситуация зарождается не сразу, что-то провоцирует, ее и летчики, этого могут сразу не заметить. Чем позже будут выявлены изменения полёта, работы двигателя, каких-то систем или агрегатов, тем хуже это потом проявляется. Компенсировать поломки тяжелее. И самое главное, это аварийная ситуация, которая потом, как правило, перерастает в трагедию.
— А два хлопка, перед падением самолета, которые слышали свидетели?
— Хлопки могли быть связаны с помпажом двигателя. Помпаж это режим работы двигателя, когда самолет, простыми словами, как бы захлебывается. Меня, если честно, насторожили данные «Flightradar24”, который показал резкий набор высоты. Резкий набор может свидетельствовать о том, что была потеря скорости, а потом пилоты резко «всунули» обороты, который спровоцировал помпаж. Он может быть такой силы, что разрывает лопасти. В военной авиации летчик может катапультироваться, а в гражданской авиации нет…
При этом эксперт обратил внимание на то, что во время частных полетов дисциплина на борту может быть нарушена — пилота, дверь в кабину к которому открыта, банально, могут отвлекать пассажиры. При этом, несмотря на то, что самолет летит на автопилоте, участие летчика все равно необходимо. В случае с джетом Пригожина летчики могли просто не заметить изменения работы систем, поздно обратить на потерю скорости и в спешке предпринять действия, который которое в итоге оказалось фатальным для экипажа и пассажиров.