Дмитрий Колесников, уже знающий, что «Курск» обречен, смог оставить письмо жене. «Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г.В. привет. Моим привет. Митя. 15.15». Судя по меняющемуся почерку, видимо, позже: «Здесь темно писать, но наощупь попробую… Шансов, похоже, нет. % — 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/c отсеков, некоторые находятся в 9-м, и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников».
Капитан-лейтенант ВМФ, командир турбинной группы дивизиона движений (7-ой отсек АПРК) К-141 «Курск», оставшись за старшего на терпящей крушение подводной лодке, вел бортовой журнал боевого судна. Но на этих же страницах передал послание и близким, понимая положение, в котором оказался c братьями по службе и по смерти. Выполняя долг и написав пару личных строк, моряк, уверены, не предполагая этого, передал послание всей России. Ведь его записку, кроме жены Ольги, к которой он обращается, тещи Галины Васильевны (в записке она обозначена «Г.В.») и «моим», он имеет в виду маму, папу и брата, — стала достоянием миллионов человек.
Это предсмертное письмо обнаружили в октябре 2000-го, спустя два месяца после гибели крейсера — в ходе водолазных работ. Оно лежало в левом нагрудном кармане Дмитрия Колесникова, который он прижимал к сердцу рукой. Свернутые вчетверо два листа бумаги, конечно, оказались повреждены морской водой, но прочитать текст было можно.
«Записку я не видела. Мне обещали ее отдать, но пока этого не произошло, — рассказывала Ольга Колесникова в эфире программы НТВ „Независимое расследование“ 21 декабря 2000-го. — Объяснения были следующими: пока ведется следствие, эту записку отдать мне не могут. Вы знаете, во мне еще живет вера и надежда в добро, в мужское слово и в офицерскую честь. Я еще пока надеюсь, что до требований дело не дойдет. Я сейчас прошу, чтобы мне отдали эту записку, потому что это последнее письмо от моего мужа, потому что эта записка моя… Почему моя? Потому что единственное имя собственное в ней — это мое имя. И я считаю, что то, что там написано для меня — это то святое, на которое нельзя наплевать!»
В студии в тот момент присутствовал и отец подводника, Роман Дмитриевич Колесников. И уже тогда было понятно, что у старшего поколения взгляд на произошедшее, восприятие трагедии — разнится с мнением невестки.
«Ну я бы не драматизировал очень сильно вот так, как Ольга это все драматизирует. Все значительно проще! Записку… Содержание записки мною было сообщено ей, записку в руках держал я, мне ее дали без всяких особых там трений, как только я появился в прокуратуре. У меня есть текст этой записки, вот пускай Ольга свою часть, если она хочет, пускай она огласит то, что касается ее. В остальной части могу сказать… Ты не против, Оль, да? «Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г.В. привет. Моим привет. Митя. 12.08.2000, 15.15» Это вот та часть, которая столько много разговоров вызвала, о том, что записка вообще носит чисто личный характер. А другая часть она обращена ко всем: «Здесь темно писать, но наощупь попробую… Шансов, похоже, нет. % — 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/c отсеков, некоторые находятся в 9-м, и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников». Записка также имела вторую сторону. И служебное в этой информации было, собственно говоря, перечень фамилий. Звания у офицеров-мичманов, значит, у матросов боевые номера были указаны. Я лично считаю, что мой сын погиб где-то 14-го числа в 15 часов».
Здесь нельзя не заметить, что последние стуки с подводной лодки якобы были зафиксированы 16-го августа, а информация о том, что весь экипаж погиб, впервые была публично озвучена лишь 21 августа.
Насколько известно, отношения между Ольгой и родителями ее мужа после его кончины так и не сложились, не объединило даже общее горе. Ольга не дожила до знаковой годовщины, вдова героя скончалась в январе 2020-го. У нее остались две дочери, одну из которых по неподтвержденной информации женщина назвала в честь погибшего супруга — Дмитрией.
«Многие матери, жены говорили: достаньте мне хоть косточку, я буду хотя бы ходить на могилу, — признавалась Ольга Коленикова. — Но приезжали его друзья из первого экипажа, они считают, что это неправильно. Никто не подумал об их последней воле. Они вместе жили, вместе служили и вместе погибли. Они из разных городов, но у них один общий знаменатель — Видяево. Их нужно было поднимать вместе с лодкой, если этого требуют интересы государства, либо не тревожить их прах вообще. Видяево — святое место, где одной семьей живут удивительные люди. Ирина Лячина права, что Россия начинается с Видяева. Я заметила, что в ребятах с «Курска» был какой-то патриотизм, хотя они были молоды, и для молодых сейчас это не характерно. Но они любили Родину и отдали свои жизни…
Вы знаете, почему у меня такая боль, почему она такая больная? Мы расстались с ним на таком эмоциональном подъеме. Я не могу даже вспомнить ничего плохого! Его не было, у нас не было даже быта, который отодвигает любовь на второй план. Этого не должно было случиться, это просто несправедливо. Я думала: ну пусть подняли бы хоть одного человека живым. Но потом поняла — это был такой экипаж, и даже умереть им было суждено вместе.
А еще мне Дмитрий написал стихи, какие-то они страшные и пророческие. Он писал, что будет любить меня, даже умирая. Я не видела еще той записки, но я примерно знаю — что в ней. И в одном из последних писем: «Я утонул в тебе, в твоих глазах и душе, как настоящий подводник — без пены и даже единого булька. Отважный капитан теперь твой вечный пленник, свободы не хочет…» Всегда, когда происходят какие-то события, задним числом начинаешь думать, и проявляется мистика. Дмитрий никогда не снимал свой опознавательный жетон и говорил: «Если со мной что-то случится, ты по этому жетону меня всегда опознаешь». Он оставил его дома — вот он, этот жетон и крестик…»
Будущий герой родился 10 августа 1973-го в семье Романа Дмитриевича и Ирины Иннокентьевны Колесниковых. Отец служил корабельным инженер-механиком на дизельных и атомных подводных лодках, мама — учительница. Также по традиции сложилось и у самого Дмитрия, он был подводником, а в жены взял учительницу. Свадьбу 26-летний на тот момент капитан-лейтенант и его возлюбленная сыграли буквально за 4 месяца до тех самых роковых учений.
«Мы расписались 28 апреля, и они ушли в море… С Дмитрием я познакомилась за полгода до свадьбы, я работаю с его матерью в одной школе — преподаю биологию. Вы знаете, у меня появился какой-то страх», — рассказывала в интервью после гибели мужа Ольга.
Дмитрий Колесников похоронен на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге. На могильной плите капитан-лейтенанта нет дня его гибели, лишь месяц и год — 08.2000. Потому что точной даты смерти не знают ни его родные, ни его сослуживцы, никогда не узнаем и мы. Но можно быть уверенными, до последнего вдоха (простите за штампы, именно так) офицер был верен кодексу подводников и чести.