В Уганде водитель такси, несмотря на жару, поднимает стекло и блокирует дверь машины. «Сэр, это опасно — на светофоре могут вырвать ваш телефон». После восьми вечера жители России, работающие в Кампале, выходить на улицу категорически не советуют: «Много нападений на европейцев, в том числе с ножами, даже в общественных местах: будьте осторожнее». В Эфиопии на рынках работают группами — атакуют иностранца с двух сторон, один хватает за запястья, другой запускает руки в карманы — и тут же убегают.
В Кении вообще всё серьёзнее, даже у недорогих гостиниц стоит мускулистая охрана с помповыми ружьями и пистолетами, выставлены заграждения с колючей проволокой. «Бывает, ночью одна группа воров налетает с центрального входа с мачете, специально отвлекают, а другие в это время через забор лезут, стараются первые этажи быстро обшарить», — рассказал мне охранник в Найроби. «А зачем? Они же украдут какую-то мелочь». — «Им без разницы. Главное, чтобы было сегодня хоть что-нибудь поесть». Африканская преступность — притча во языцех, и на первый взгляд удивительно, как в подобных условиях выживают советские и российские женщины, в разное время уехавшие в Африку со своими чернокожими мужьями. Но, как оказалось, русские девушки там освоились — и показали местным уличным гангстерам, где раки зимуют.
«Такая трусливая гопота»
«Я сразу ничего не боялась, — гордо объясняет Алёна Викторова из Читы, прибывшая в Кению в 1998 году. — Вы же помните, что после распада СССР бандиты в наших городах вытворяли? Я столовый нож с собой носила, когда вечером с работы шла. А тут муж купил пистолет и говорит — учись стрелять. Я удивляюсь — зачем мне учиться? У нас в Сибири каждый второй охотник. Ну и, так случилось в Найроби: была в гостях, еду поздно домой. Пить хочу, остановилась у магазина. Открываю дверцу. Подбегает быстро чёрный, хватает меня за горло. Выхватываю из сумки пистолет и стволом бью ему в морду. Он кричит: „Мадам, не стреляйте!“ Я ору: „Ты на кого полез? Я сибирячка, сейчас тебя убью!“ И стреляю над головой. Поставила на колени, держала на мушке, пока полиция не приехала. Они потом сказали: сообщники грабителя ждали рядом, но услышали его вопли и убежали. Вот такая трусливая гопота в Африке». Алёна добавляет, что «понтоваться» не следует — уличные преступники, несомненно, опасны. Но для них главное — настрой жертвы. «Будь я без пистолета, и мне навстречу трое бандитов с мачете, я в Рэмбо играть не буду, швырну им сумку и побегу. Но если он один — справлюсь и без оружия: главное, показать ему, что я не боюсь. Я однажды в подворотне в Чите от двух гопников в одиночку отбилась, а эти что? Кожа да кости, наркоманы несчастные».
«Слово пацанки»: кровь на парковке
38-летняя Анжела Петухова (имя изменено — Авт.) из Санкт-Петербурга едва приехала (в 2018 году) работать в Танзанию, как уже через неделю стала жертвой нападения. Она вышла из крупного торгового центра в Дар-эс-Саламе на подземную парковку к своей машине. Видимо, бандиты уже «вели» её внутри ТЦ — рядом тут же притормозил «минивэн», оттуда высунулся грабитель и схватил сумку девушки. «А там документы все, деньги на месяц, карточки, водительское удостоверение — я же в чужой стране! Я в ремень сумки вцепилась намертво, ору: „Хелп, помогите!“ Только никого на парковке нет. „Минибас“ поехал, за собой тащит. Раскрывается дверь, и меня внутрь пытаются впихнуть. Я понимаю, что дальше ещё хуже: похитят, изнасилуют. Вгрызлась этому козлу в руку зубами, у бандита кровь брызнула, он меня отпустил. Здесь, на счастье, ремень сумки лопнул, я упала и слышу — свистки, полицейские бегут. Фургон сразу уехал. Приезжает мой начальник, а я вся исцарапанная, по асфальту же тащили, зарёванная, и на губах кровь грабителя. Он меня по голове гладит и говорит: с боевым крещением. Потом сколько раз на той парковке была, больше не покушались (смеётся). Небось подумали, девка совсем сумасшедшая, отморозок, как эти парни уличные в сериале „Слово пацана“».
«Заходит бандюга в спальню»
Александра Фадеева из Белгорода не может забыть, как в 2005 году они с супругом впервые прилетели на его родину — в Эфиопию. «Через месяц едем с мужем по Аддис-Абебе на мотоцикле, — вспоминает она. — Встали на светофоре. И раз — мотоциклист рядом срывает с меня золотую цепочку. Газануть он не успел. Я его за руку схватила и с мотоцикла сдёрнула. Он упал, я соскакиваю, начинаю его лупить, муж еле меня оттащил. Говорит — ну ты зверюга, где же так научилась? Я отвечаю — слушай, ты разве наши девяностые не помнишь? Вариантов не было иначе, как за себя постоять — я и с тобой на свиданку с газовым баллончиком ходила. А после ужасно было — люди вокруг стали так этого грабителя избивать, что я с трудом их оттащила. Сволочь он, конечно, но не убийца же». Амина Магомадова (имя изменено — Авт.) приехала в столицу Уганды Кампалу из Дагестана, выйдя замуж за угандийского студента-мусульманина. «Мои родители сначала сомневались, — признаётся она. — Но увидели, насколько он искренне верующий, как Коран наизусть знает, смягчились. И как-то раз случилось, встала я ночью к ребёнку и слышу: шорох, шёпот, скрип. Разбудила мужа, он бейсбольную биту взял, я табуретку, встали у двери. Заходит бандюга в спальню, я его ударила, он сознание потерял, а муж второму врезал. После удивляется — слушай, ты же такая тихая, спокойная. Я отвечаю — мы в горах знаем, что надо дом свой защищать и детей своих, я никому дочь и тебя в обиду не дам!»