Пока Вооружённые формирования Украины (ВФУ) рассказывают нам о «масштабной контрнаступательной операции», были высказаны сомнения в том, что мы к ней готовы. И бить тревогу начал основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. Мы же решили более спокойно и взвешенно с политологами, военкорами и военными обозревателями разобрать, что на самом деле происходит сейчас со снарядным голодом, предательством в вехах, кадровой чехарде и бардаком на фронте, пытаясь отделить зёрна от плевел.
Эти слова – про предательство, бардак и снарядный голод, они ведь не про происходящее на Украине, о чём восторженно сообщают отечественные СМИ. И произнёс их не Зеленский, выпрашивая у Запада новые поставки вооружений.
Нет, это высказывания Евгения Пригожина, основателя ЧВК «Вагнер», который в настоящее время завершает штурм Бахмута. И прозвучали они в интервью военкору Семёну Пегову в рамках проекта WarGonzo.
Неприятные и жёсткие слова про нашу армию и её руководство, которые уже подхватили и разнесли вражеские источники. Всё, мол, Пригожин заявил, что Россия не готова к контрнаступлению Украины, и Москва теряет свои позиции.
Об обстановке на фронте
О том, что контрнаступление Украины непременно состоится, Царьград говорил неоднократно, опираясь на оценки экспертов. Прежде всего потому, что иных вариантов у режима Зеленского попросту нет.
Пригожин: «Украинская армия готова к наступлению, количество войск не уменьшилось, оно увеличивается – ежедневно. Её сдерживают плохая погода и какие-то внутренние проблемы. Идёт активное передвижение транспорта внутри Украины – как и перемещение войск в сторону переднего края. 2 мая будет последний сильный дождь, потом сухая погода. Танки и артиллерия могут кататься. До 15 мая наступление будет точно, 100 процентов».
ВФУ действительно накапливают личный состав в нескольких ключевых точках – это Запорожье, Бахмут, Херсонское направление, подтверждает в беседе с Царьградом первый министр госбезопасности ДНР, военный эксперт Андрей Пинчук. И – да, противник делает это так, чтобы была возможность маневрировать резервами по всей линии фронта:
К тому же все западные поставки направлены не на оборону Украины, а на обеспечение наступательных возможностей. Простой пример: Германия буквально несколько дней назад поставила второй ЗРК «Ирис-Т», предназначенный как раз для уничтожения самолётов, вертолётов, БПЛА и позволяющий обеспечивать защиту неба в мобильном режиме, в ходе наступления.
Видим ли мы эти передвижения? Конечно. Вопрос только в том, не наступим ли мы вновь на те же грабли, что и в прошлом году, когда разведка отмечала передвижения на Харьковском участке. Об этом трубили со всех сторон – и военкоры, и СМИ. И – проморгали. Отчего и как, непонятно.
Так, военкор Роман Алёхин отмечает, опираясь на свои источники и наблюдения, что на Сватовском, Харьковском, Лиманском направлениях противник активизируется, стягивая резервы. То есть реально по всему фронту Украина подводит максимальные силы к линии боевого соприкосновения.
Вполне допускаю стратегию захвата небольшими группами – не просто в лоб идти танками и огромной группировкой до захвата приграничных территорий: Белгородской, Брянской, Курской областей. Конечно, региональные центры – Курск, Белгород и Брянск – они взять не смогут физически, а вот, допустим, небольшие приграничные населённые пункты, другое дело – ради шантажа, – считает Алёхин.
О разгильдяйстве – или предательстве
Сегодня у нас в армии есть всё, что надо, но нет управления, утверждает Пригожин, и называет происходящее «социальным и просто параноидальным разрывом» – когда того, что в реальности происходит в окопах, не знают наверху: «Нам перестали давать боеприпасы – вообще. У нас человек, который должен подписать заявку на следующие 10 дней, четвёртый день стоит в очереди и испытывает «наслаждение» от нашей бюрократии. Сидит клоун, капризный карлик, и никто не примет неделю-две-три, будут перекладывать бумажки: мол, будете знать. Если солдатам требуются боеприпасы (а их производится достаточно), значит, те, кто принимает решения, обязаны эти боеприпасы давать. Если стоит вооружение и сегодня надо наносить удар по противнику, то нужно сегодня его использовать.»
К слову, военкор Алёхин отмечает, что есть серьёзные проблемы и с артиллерией – с миномётами, также у нас РСЗО 1980-х годов. Возникают вопросы по точности, и дело не в спутниках, помогающих в этом, а в отсутствии интегрированной с ними системой расчётов. К тому же если ствол уже отстрелял свой ресурс, то снаряд полетит непредсказуемо, из-за чего дальше приходится делать новую корректировку:
Мне недавно ребята-наводчики рассказывали, что как-то они отстреливались по важной цели, а получилось это сделать с большой погрешностью. А всё потому, что самоходное орудие, хоть и 2019 года выпуска – свеженькое, получается, но ствол уже сделал 1500-2000 выстрелов и его следует поменять, отвезти на поверку и так далее. Но приехал командир и своим приказом (!) продлил… ресурс работы ствола.
Про бардак в управлении
Бардак царит везде, считает Пригожин: в учёте, обучении, планах наступления. А главное – нет ответа на вопрос: куда мы вообще движемся?
«Мы придумали брать Бахмут вместе с Суровикиным: посчитали, сколько украинцы будут готовить войск и сколько войск мы будем перемалывать, если начинать ту самую бахмутскую мясорубку. И убедились в том, что у них не будет наступательного потенциала до конца 2022 года. Это было нужно, чтобы молоть, молоть и молоть, чтобы они вбрасывали всё новые и новые резервы.»
Изменения на линии соприкосновения, однако, всё-таки происходят, но локальные, отмечает Андрей Пинчук. Помимо Бахмута, есть несколько конкретных точек – Сватово, Кременная, Угледар, Херсонское направление, и там идут кровопролитные бои местного значения:
Потому что Генштаб выбрал, по моему мнению, такую тактику: окопаться, выдержать волну украинского наступления и попробовать перейти в контратаку. Маневренная оборона – за исключением нескольких мест.
О генералах
Про перестановки в армии мы чаще всего узнаём из ТГ-каналов. Комментировать кадровые изменения наверху зачастую не считают нужным. И основатель «Вагнера» оценивает это так: «У нас же уволили недавно Мизинцева и ещё кучу генералов. Мизинцев, кстати, порядочнейший человек, его точка зрения: солдаты не должны погибать, если есть хоть какой-то шанс их спасти. Он лазил по передку и оказался несговорчивым: видел, что происходит с боеприпасами. Мизинцев был за то, чтобы давать снаряды – не только для ЧВК «Вагнер», но и всем остальным. Те генералы, которые находятся на месте, они видят ситуацию, и у нас ещё остался золотой фонд, который выгоняют. …Я критиковал Лапина. А он совершил только одну ошибку: тупо исполнял поручения вышестоящего руководства. Те, кто не исполняет эти поручения и включает мозг, спасают жизни солдат. Лапину был поставлен приказ – так же, как и генералу Мурадову.»
Здесь, впрочем, есть нюанс. Были инсайды, что Мизинцев как раз не давал снаряды «вагнеровцам», из-за чего и получился скандал. А вот Пригожин теперь это опровергает. И даже защищает Лапина.
Есть границы возможностей, отмечает Пинчук, и они, генералы, не могут сами себе делать те же снаряды или поставить в строй три тысячи «Армат», как было обещано, или столь необходимые БПЛА. Другой вопрос, были ли заявки от высшего военного руководства, а расчёты эти базируются на прогнозах, которыми занимается Генштаб.
Почему заводы работают в три смены, на складах боеприпасы есть, а на фронте – нет?
Распоряжений относительно наращивания производства хватает. И, по выражению военкора Пегова, на заводах в три смены работают, а на линии фронта это не ощущается. И Путин отдавал приказы, и Медведев ездил проверять заводы оборонки, и Шойгу. А результат – он где?
Пригожин: «У меня большая пачка документов, в которых расписано, где и какие снаряды лежат и в каких объёмах. Этих снарядов хватает. Что касается потребности в снарядах на фронте. Есть методика оперативно-тактических расчётов. Нам нужно 80 тысяч снарядов в день. Мы просим в несколько раз меньше. У меня есть предположение, почему снаряды не дают не только нам, а всем. Виноваты мы. Потому что надо объяснять, почему не дают именно нам, а ЧВК – единственная, кто наступает. Мы приходим к тому, что ЧВК «Вагнер» перестанет существовать.»
Военный эксперт полковник Виктор Баранец, кстати, полагает, что проблема нормальных поставок боеприпасов на фронт, особенно в ЧВК, заключается… в зависти «некоторых высоких командиров». И объясняет это просто: у «частников» лучше получается воевать – в смысле результатов по взятию населённых пунктов (речь, в частности, о Соледаре и Бахмуте). А ситуацию с дефицитом снарядов, когда командир одного подразделения открыто предлагает другому поделиться боеприпасами, потому что тому их попросту не дали, называет позорной.
А вот что говорит депутат Госдумы Андрей Гурулёв – генерал-лейтенант в отставке и экс-замкомандующего ЮВО (кстати, он занимал эту должность при Александре Дворникове – бывшем командующем Объединённой группировкой войск в зоне спецоперации):
Если бы снарядов хватало, то у нас бы не всплывали видео, где кто-то говорит об их нехватке, это случается даже на тех участках фронта, где сегодня есть успех. Вопрос здесь не промышленности, а тем, кто должен этими снарядами обеспечить. Излишка снарядов не бывает никогда, но основная масса боеприпасов должна идти на активные участки, а те, кто сидит в обороне, сегодня экономят ресурсы. Всем чётко прописан расход на день боя, война — это математика, план подачи боеприпасов прописывается чётко, даже с запасом, надо понимать, что не все снаряды могут быть доставлены: где-то помешает мина, где-то HIMARS, где-то ещё что-то.
И предельно ясно уточняет: если сегодня под Бахмутом не хватает боеприпасов, то все должны чётко знать фамилию, имя и должность того, кто это допустил.
О соотношении количества потерь и поставленных снарядов
75% потерь личного состава приходится на гибель от артиллерийских снарядов, отмечают в ближайшем окружении Пригожина. Идёт война артиллерии. То есть если мы перестаём получать артбоеприпасы, то 75% эффективности боевой работы просто идёт в минус. С автоматами и пулемётами практически ничего невозможно сделать, когда против тебя дальнобойная артиллерия, танки:
«Это только работа артиллерии по тому противнику, которого мы наблюдаем. Это всего лишь 60%. Основное противодействие, которое мы ощущаем, – дальнобойная артиллерия противника. На нашем направлении сейчас сосредоточены две крупные артгруппировки, дальнобойные. Их невозможно подавить из-за отсутствия боеприпасов к своим дальнобойным орудиям. А кроме нас, никто не может их подавить, потому что мы ближе.»
Эти цифры связаны скорее со спецификой Бахмута, говорит Пинчук. В окопных боевых действиях – на направлениях, где идут позиционные боевые действия, по его словам, от снарядов гибнут 90% бойцов, около 5% – от ракет (в том числе высокоточных), максимум 5% – от стрелковых столкновений.
В любом случае всё сводится к вопросу о поставках снарядов в войска – не только в ЧВК, кстати.
О том, кого надо привлечь к ответственности
Пригожин грозит обратиться с заявлением в СКР и Генеральную прокуратуру с просьбой разобраться и привлечь к ответственности тех, кто виноват в гибели тысяч русских парней: «Они погибли не из-за того, что плохо умели (воевать), или не хотели, или были трусами, или ещё из-за каких-то проблем, а только потому, что их нечем было прикрыть. Потому что когда пишешь заявку и просишь, дайте мне столько-то патронов – 2% от нормативных потребностей, а тебе их не дают, то эти ребята гибнут. Мы тысячи тел кладём в гробы и отправляем по домам – вместо того, чтобы они были живы и здоровы.»
Пинчук, однако, удивлён, что на данный момент от главного надзорного органа страны вообще нет никакой реакции: «Честно говоря, раз уж если эта проблема вышла в публичное поле, то есть все основания обратить на неё внимание Военной прокуратуре. А почему мы не слышим мнение военного прокурора, я не понимаю. И по каким причинам до сих пор не назначен отдельный военный прокурор по СВО, который должен выполнять в том числе и публичную функцию – информировать общественность?»
О трусливых крысах и предательстве
«Вагнер» будет штурмовать Бахмут, пока хватит патронов, заверяет Пригожин. Но их осталось уже не на недели, а на считаные дни: «И если дефицит боеприпасов не будет восполнен, то мы вынуждены будем в организованном порядке, чтобы потом не бежать, как трусливые крысы, либо выходить, либо остаться там погибать. Скорее всего, часть подразделений мы будем вынуждены вывести, а потом, как бы ни хотелось нашим бюрократам, посыплется всё остальное.
…Те подонки, которые принимают решение (о выдаче боеприпасов), должны ответить перед матерями погибших. Потому что вместо одного гибнут сразу несколько человек. Должен погибнуть один при штурме, гибнут пять. Все фамилии, имена этих негодяев – на листочке. Придёт время, и российский народ задаст этот вопрос. И я на него отвечу с уверенностью. Сегодня совершается преступление против России. …Интриганы должны понести ответственность за происходящее на фронте.»
Первый министр госбезопасности ДНР Андрей Пинчук приводит яркий пример того, как в Иране недавно вычислили, что один из заместителей министра обороны страны, который считался одним из самых ревностных деятелей, оказался английским шпионом, 10 лет передававшим англосаксам секретные сведения:
И вот он прекратил своё существование. К чему я это сказал? В Иране, Китае, в СССР, наконец, всегда проводили публичные акции по наказанию нерадивых чиновников – сотрудничавших с врагом либо повинных в халатности, что тоже на руку противнику. У нас второй год идёт СВО, а мы ни о чём подобном не слышали. Что, у нас все чиновники и генералы молодцы и патриоты? Так даже по теории вероятности – вряд ли.
Что с того?
Многое из сказанного Евгением Пригожиным звучит грубо и неприятно. И даже больше: можно сказать, что основатель «Вагнера», при всём уважении к действиям его «оркестрантов», сейчас на этой теме вновь высоко «взлетел» в информационном пространстве – его цитируют, обсуждают. И наверняка он добьётся своего: снаряды для «Вагнера» поступят (и это будет замечательно, кстати).
Тем более, как говорят наши эксперты, ситуацию вполне можно взять под контроль. И не просто взять, а выправить её кардинально. Для этого есть и ресурсы, и возможности, и люди, способные это сделать.
И, может быть, прав Виктор Баранец, который говорит, что нужно было бы усадить за стол Пригожина и генералов Минобороны, не вынося всё в публичное пространство, и обсудить всё в узком кругу.
Но если все-таки широко распиаренное наступление ВСУ начнётся, то решать наболевшие проблемы придётся быстро. Но пока время для этого есть.